<…> Если есть Бог, то есть также [божественное] провидение, ибо Бог не только создаёт, но и заботится о созданном. Но если существует провидение, то существует и мудрость, ибо он заботится не безрассудно, а с мудростью. И если существует мудрость, то существует и стремление к мудрости. Если существует стремление к мудрости, то существует и любовь к мудрости. А если есть любовь к мудрости, значит, есть и любомудрие, ибо любовь к мудрости есть не что иное, как философия. <…>
Первое определение философии, построенное на основе близкого подлежащего, гласит: философия есть наука о сущем, как таковом. Второе определение, построенное на основе далёкого подлежащего, гласит: философия есть наука о божественных и человеческих вещах. Третье определение философии, построенное на основе близкой цели, гласит: философия есть забота о смерти. Четвёртое определение, построенное на основе далёкой цели, гласит: философия есть уподобление Богу в меру человеческих возможностей. Пятое определение, вытекающее из превосходства, гласит: философия есть искусство искусств и наука наук. Шестое определение философии, идущее от этимологии, гласит: философия есть любовь к мудрости. Сказав это, давайте скажем и о причинах [такой] очередности определений философии.
Необходимо знать, что определение философии, вытекающее из этимологии, которое гласит: философия есть любовь к мудрости, справедливо помещено в конце, ибо всякая вещь сперва должна возникнуть и потом только получить название. Как, например, [человеку] сперва нужно родиться и только потом получить имя. Точно так же и философия сперва должна возникнуть, а потом только получить имя и называться философией. И вот, так как имени свойственно появляться в конце, поэтому и определение, идущее от этимологии, находится на последнем месте, как имя философии. Определение же, основанное на близком подлежащем, также предшествует определению, образованному на основе далёкого подлежащего, ибо общее предшествует частному. Если бы не существовало дерева вообще, то не было бы и отдельного дерева, т. е. ореха или самшита. Поэтому на первое место ставится определение, которое гласит: философия есть наука о сущем, как таковом. После него идёт второе определение, основанное на далёком подлежащем, оно гласит: философия есть наука о божественных и человеческих вещах, ибо сущее общее предшествует частной сущности.
Точно так же вслед за ними идёт определение, основанное на близкой цели, оно гласит: философия есть забота о смерти, а затем основанное на далёкой цели, гласящее: философия есть уподобление Богу в меру человеческих возможностей. Ибо забота о смерти предшествует уподоблению Богу, так как если сперва не думать о смерти и не умерщвлять страстей, то невозможно будет уподобиться Богу. <…>

Приступим ко второму определению и установим, что значит философия есть наука о божественных и человеческих вещах. Необходимо знать, что здесь наука, как общее, выступает в качестве рода, а божественные и человеческие вещи – в качестве составляющих различий, которые образуют философию. Ибо только философия занимается божественными и человеческими вещами. Служа человеческому, философия не пренебрегает божественным и, служа божественному, не отмахивается от человеческого. Она следует за божественным и учится у него, а человеческое упорядочивает и совершенствует.

Третье определение, основанное на близкой цели, гласит: философия есть забота о смерти. Ибо так определяет её Платон в диалоге «Федон», где он говорит, что те, кто искренне привержен философии, забыв самих себя и других, занимаются только одним умиранием и смертью. И вправду, умирание и смерть выступают вместе, ибо посредством умирания разъясняется практическая философия, так как философ посредством умирания овладевает практической стороной, ибо в это время он занимается умерщвлением страстей.
Посредством же смерти выявляется теоретическая сторона [философии], ибо смерть имеет дело с прошедшим временем, ибо после умирания [страстей] философия переходит к теоретической стороне, ибо после умерщвления страстей и очищения души [философ] устремляется к теории и начинает размышлять о Боге. Если он не умерщвит страсти и не очистит душу, он не сможет размышлять о Боге, ибо, как говорит Платон, нечистому касаться чистого не дозволено. <…>
Итак, всего четыре [вида]: существование, несуществование, доброе существование, порочное существование. И вот, существование есть естественная жизнь, а несуществование – естественная смерть. Доброе существование есть произвольная смерть, а порочное существование – произвольный образ жизни. И когда Платон говорит, что нужно заботиться о смерти, он имеет в виду произвольную смерть, т. е. что нужно жить добродетельно и заниматься умерщвлением страстей. А когда он говорит, что не нужно убивать себя, он имеет в виду естественную смерть, какой все мы умираем. Таково [истолкование] этих положений. <…>

Вслед за этим Платон возносится к далёкой цели, и не просто далёкой, а самой далёкой, за которой больше ничего нет, ибо он определяет философию как уподобление Богу в меру человеческих возможностей. Ибо что ещё может быть столь блаженной и достойной целью, как не уподобление Богу в меру человеческих возможностей. <…>

Необходимо знать, что душа, хотя и состоит из трёх частей, имея начало разумное, яростное и вожделеющее, ей присущи четыре добродетели – мужество, справедливость, мудрость и рассудительность. И это правильно, ибо надо каждую часть души украсить свойственной ей добродетелью. Так, разумную часть украсить мудростью, яростную – мужеством, а вожделеющую – рассудительностью. Однако каждую часть нужно не только отдельно украсить своей добродетелью, но и установить между ними соответствие и гармонию; именно с этой целью их всех проникает справедливость, дабы, обозревая не одну только, а все части, соблюдать связь и гармонию.
Всюду мы замечаем, что одни только господствуют, как, например, Бог, а другие господствуют и подчиняются, как человек, ибо человек подвластен Богу и господствует над бессловесными тварями, а остальные только подчиняются, как упомянутые бессловесные твари. То же самое, согласно Демокриту, наблюдается и в человеке, как маленьком мире. Одни только властвуют, как разум; другие властвуют и подчиняются, как гнев, ибо гнев подчиняется разуму и господствует над желанием; а третьи только подчиняются, как желание. А если это так, то справедливость выше, чем другие добродетели, как пронизывающая их и соблюдающая гармонию между ними.

После Платона и Пифагора <…> Стагирит, т. е. Аристотель, <…> определяет философию по её преимуществу … Однако необходимо узнать, чего он добивается посредством повторения этих слов, т. е. искусство искусств и наука наук, ибо достаточно было бы сказать, что философия есть искусство и наука. И вот необходимо исследовать, почему он добавляет слова искусств и наук.
Следует сказать, что посредством первого удвоения, т. е. искусство искусств, он философию уподобляет царю, а при помощи второго удвоения, т. е. наука наук, философию уподобляет Богу. Ибо когда мы говорим князь князей – имеем в виду царя. Подобно этому, когда говорим искусство искусств, тем самым философию уподобляем царю. Когда же мы говорим царь царей – подразумеваем Бога. Точно так же, говоря наука наук, мы философию уподобляем Богу, ибо наука стоит выше, чем искусство, ибо наука даёт исходные начала искусству. <…>

Необходимо знать также, что философия даёт исходные начала не только разумным искусствам и наукам, но и неразумным, как, например, даёт тетиву плотничьему ремеслу и огонь – кузнечному. … Необходимо знать также, что философия может не только дать исходные начала всем искусствам и наукам, но ещё и исправлять в них ошибочное. <…>

Пифагор послужил для нас началом и завершением, так как мы любовно построили начало и завершение из его определений как нечто целостное, ибо в целом начало и конец связаны. Итак, это послужило для нас началом и завершением. Началом, ибо ему принадлежат приведённые вначале определения, т. е. что философия есть знание о сущем, как таковом, и ещё, что философия есть наука о божественных и человеческих вещах. И завершением, так как сей муж дал также определение по цели, которое гласит, что философия есть любовь к мудрости. <…>

Итак, мы узнали, что всего имеется шесть определений философии, узнали также их причины, и не только определения, но и то, что имеется четыре различия у определений философии, так как некоторые из них исходят от подлежащего, как наука о сущем, как таковом, и наука о божественных и человеческих вещах; а некоторые исходят от цели, например философия есть забота о смерти и уподобление Богу в меру человеческих возможностей; и ещё – от преимущества, как искусство искусств и наука наук; а от этимологии – как любовь к мудрости. <…>

<…> Почему философия разделяется на две части – на теоретическую и практическую, а не на одну или на многие, достоин рассмотрения. Следует сказать, что о разделении на один не может быть и речи, ибо никогда не бывает разделения на один, а также на многое, так как разделять означает рассекать надвое, т. е., расчленяя, отделять что-либо от чего-либо, а не беспорядочно дробить на множество.
Философия же делится на две части по трём причинам. Во-первых, философия делится на теоретическую и практическую, поскольку в нас самих существуют теоретическое и практическое начала. Так, например, теоретическое начало проявляется у всех детей, которые в разговорах любят задавать вопросы, т. е. проявляют любознательность; точно так же любой из нас [всегда] хочет слышать что-нибудь [новое.] Практическое также существует в нас; оно проявляется в непрерывной деятельности души, которая даже тогда, когда мы спим, не засыпает и продолжает свою деятельность, проявляющуюся в сновидениях. А когда мы не спим и нам нечего делать, мы, например, или дёргаем волосы, или играем веточкой. И вот, поскольку в нас существуют теоретическое и практическое, постольку и философия делится на них.
Вторая же причина разделения на две части, как мы уже выше говорили, заключается в том, что философия, как мы узнали выше, есть уподобление Богу, который обладает двоякой силой – теоретической и практической. Теоретическая – это та, которой он познаёт всё сущее, а практическая – благодаря которой он выступает как творец [всего сущего]. Поэтому и философия делится на две части – теоретическую и практическую, ибо с помощью теоретического она запечатлевает в себе теоретическое всесилие Божества, а посредством практического – практическое всесилие, осуществляя заботу о человеческих душах, ведя их от невежества к истинному знанию.
Третья причина заключается в следующем: философия имеет целью украсить человеческую душу, а человеческой душе присущи две способности – познавательная и животная. Познавательная способность – это разум, размышление, мнение, ощущение, воображение, о которых мы сказали выше. А животной способности присущи воля, избирательное свойство, благорасположение, гнев и вожделение. Поэтому и философия делится на две части – на теоретическую и практическую, дабы посредством теоретической части украсить познавательную силу души, а посредством практической – животную, так как практическая часть философии учит нас не совершать чего-нибудь под влиянием гнева и не вожделеть к чему-нибудь неподобающему. Вот почему философия делится на две части – на теорию и практику. <…>

<…> Можно ещё и теорию назвать практикой, и практику – теорией. Теорию называют практикой потому, что теория является делом мышления, а практику [называют теорией], ибо практика является порождением теории, ибо сперва посредством теории приходят к пониманию, что нужно быть благочестивым, а затем в поступках выполняют то же самое. …
<…> хотя она следует за теоретической частью, ибо упорядочивается посредством теории, с помощью разума облагораживает нравственность и укрощает страсти, ею не следует пренебрегать, ибо Платон говорит: «Я называю философом не того, кто многое знает, и не того, кто о многом может рассуждать, а того, кто ведёт чистый и непорочный образ жизни». Ибо совершенным философом является не тот, кто имеет большие познания, а тот, кто может укрощать страсти.
Теперь перейдём к разделению практики. Необходимо знать, что аристотелики и платоники по-разному производят разделение практики. Так, аристотелики разделяют её на три части: на политику, экономику и этику. И разделение на три части верно, так как если кто-нибудь облагораживает свои нравы или же нравы другого, то он занимается этикой; если устраивает дела дома, то он занимается экономикой, и если устраивает дела города, то занимается политикой. <…>

Последователи Платона <…> разделяют практику на две части – законодательство и правосудие. И это верно, так как философ или устанавливает законы, посредством чего постоянно облагораживает свои нравы и выступает законодателем, или же судит других согласно писаным законам и выступает судьёй. …
Необходимо знать, что философия существует для того, чтобы облагородить и украсить человеческую душу и перевести её из материальной и окутанной туманом жизни к божественной и нематериальной.
Необходимо знать, что душа имеет двоякого рода способности: познавательные и животные, Познавательные – это разум, размышление, ощущение, мнение и воображение, а животные – это воля, избирательное свойство, благорасположение, вожделение и гнев. И из обоих этих [родов проявления души] некоторые являются разумными, а некоторые – неразумными. Так, даже среди познавательных способностей души одни являются разумными, другие – неразумными. Разумными являются разум, размышление, мнение, а неразумными – ощущение, воображение. И среди животных способностей души одни разумны, а другие неразумны. Разумными называются воля, избирательное свойство и благорасположение, а неразумными – гнев и вожделение.
Итак, Бог даровал философию для украшения человеческой души. Её познавательные способности он украсил теоретической философией, а её животные способности – практической, дабы мы через мнение не воспринимали ложного знания и дабы не творили зла.